Мы в сoцсeтяx:
Экспeрты ждут пoвтoрeния «Чeрнoгo пoнeдeльникa» // Financial One18.10.2017. Истoчник:
Financial OneПрoшлo три дeсятилeтия с «Чeрнoгo пoнeдeльникa», сaмoгo рaзрушитeльнoгo дня в истoрии фoндoвoгo рынкa СШA. Рeгулятoр и учaстники рынкa врoдe бы извлeкли урoки из этoгo сoбытия, oднaкo нa смeну прeжним пришли нoвыe проблемы, поэтому повторение страшного дня вполне вероятно, опрошенные Marketwatch.

19 октября 1987 года индекс Dow Jones Industrial Average за короткий промежуток времени упал почти на 23%, S&P500 потерял более 20% своей стоимости. Сегодня такое падение означало бы просадку более чем на 5 тысяч пунктов индекса Dow Jones. Крушение связывали с разными факторами. Однако основной причиной стала возрастающая сложность рынка. Компьютеризированная торговля в зачаточном состоянии в сочетании с новыми стратегиями хеджирования, где использовались относительно новомодные биржевые фьючерсные контракты, стали звеньями одной цепи.

С тех пор финансовые рынки стали гораздо сложнее. «Это гораздо более сложная система, чем в 1987 году. Мы не говорим о том, лучше она или хуже, но это, безусловно, намного сложнее», – заметил соучредитель DataTrek Research Николас Колас. Кроме того, усилилась фрагментация фондового рынка. В этом заложены риски будущего коллапса.

В 1987 году Нью-Йоркская фондовая биржа вместе с Nasdaq диктовали правила игры. Сейчас люди, которые когда-то находились в центре торгового процесса, фактически оказались замещены алгоритмами и компьютерами. Покупка и продажа акций происходит через обширную экосистему, состоящую из многочисленных бирж и десятков так называемых дарк пулов.

Фрагментация является относительно новой разработкой, инициированной рыночной системой регулирования ценных бумаг и Reg NMS в 2007 году. Сторонники утверждают, что это правило снизило торговые расходы за счет усиления конкуренции. Но критики фрагментации говорят о том, что это сделало рынок намного более разрозненным и быстрым как в случае роста, так и падения.

Тридцать лет назад люди, представлявшие на NYSE и Nasdaq маркетмейкеров подверглись критике, после того как не смогли на нормальной скорости справиться с лавиной заказов. Но распространение электронных рынков не сняли опасения. Конечно, современные маркетмейкеры могут гораздо быстрее удовлетворить потребности клиентов. Однако в существующей системе многие маркетмейкеры не имеют обязательств перед клиентом, заметил Джозеф Саллуци, соучредитель Themis Trading и известный критик высокочастотной торговли. Без этих обязательств они с большей вероятностью исчезнут со сцены, как только появятся признаки дестабилизации ситуации. Он уверен, что именно маркетмейкеры усугубили флэш-крэш 2010 года, когда основные индексы мгновенно рухнули. Эксперт отмечает, что реакцию рынка в ситуации, аналогичной «Черному понедельнику», в наши дни предсказать сложно.

«Сейчас рынки менее прозрачны, чем раньше. Тогда хотя бы было очевидно, что вы можете понять, что происходит», – отметил Чарльз Гейст, профессор экономики и финансов в колледже Манхэттена и автор книги «История Уолл-стрит». Cитуацию усложняет наличие альтернативных торговых платформ.

Кроме того, в 1987 году не было индексных фондов ETF. С момента их появления в 1993 году они, по данным исследовательской фирмы ETFGI, объем инвестированных в них средств вырос до $4,2 трлн. На их долю приходится примерно треть всех торговых операций США в стоимостном выражении в 2016 году, по данным Credit Suisse.

Опрошенные эксперты опасаются, что резкое распродажа может быть ускорена ETF, так как все индексные фонды получат сигнал продавать.

Регулирующие органы сделали вывод и разработали систему замедления ажиотажных распродаж, когда торги на время приостанавливаются. Безусловно, эти меры могут смягчить падение. Однако едва ли их достаточно, чтобы предотвратить «Черный понедельник» в стиле 1987 года.

Итак, может ли «Черный понедельник» случиться в наши дни? Критики утверждают, что проблемы фрагментации и ликвидности, возникающие в результате изменений структуры рынка, в конечном итоге почти наверняка приведут к повторению подобных событий.

«Мы не знаем, когда этот день наступит – завтра или в следующем году, или через два-три года, – отмечает Саллуцци. – Но когда это случится, то будет ужасно».

Любовь Царева